Логин
Название: false down*
Автор: radomskaya (www.diary.ru/~radomskaya/)
Бета: [L]Charmian[/L]
Фендом: Наруто
Дисклаймер: все герои, а так же некоторые сюжетные линии принадлежат Масаси Кисимото;
Персонажи: Гаара, Харуно Сакура, Узумаки Наруто, Учиха Саске, Умино Ирука, Джирая, Цунаде, Темари, Чоджи, Шикамару
Категория: гет, слеш
Рейтинг: R
Жанр: romance;
Размер: планируется миди
Предупреждения: AU, ООС, BDSM;
Размещение: по вопросам размещения обращаться на e-mail. Размещать текст на других ресурсах без моего разрешения запрещено.
Описание: Расставания даются людям нелегко. В этом убедилась Сакура Харуно, когда её хозяин исчез, порвав все контакты со старыми знакомыми. Тяжело переживая разрыв, Харуно совершенно выпала из реальности. Близкий друг, Узумаки Наруто, не мог остаться в стороне. Справедливо рассудив, что клин клином вышибают, он разыскивает своего старого знакомого мрачного и нелюдимого Гаару, что бы тот помог ей справиться с утратой. Одна беда Гаара давно практикует сцены, и терпеть не может женщин. Да и Сакура не в восторге от такой медвежьей услуги. Наруто же уверен, что у этих двоих всё получится.
От автора: фанфик пишется для тренировки ума и пальцев рук. Вряд ли сюжет будет очень сложным. Просто чтобы развеяться и вспомнить как это вообще - писать.
Глава I
читать дальшеНаруто знал, что он откажет ещё до того, как задал вопрос. Прежде чем ответить Гаара долго исподлобья буравил его напряжённым взглядом, а затем, закурив, выдохнул вниз вместе с дымом:
- Женщины не мой профиль.
Как к стенке припечатал. Гвоздями вбил по самую шапку и не сдвинуться. Наруто судорожно провёл ладонью по лицу. Уговорить его будет не просто.
- Она не просто женщина, она мой друг, а друзей в беде не бросают, Гаара.
- Очень интересно. И почему я должен ей помогать?
- Потому что она чудесная женщина, попавшая в беду и без посторонней помощи ей никак не разобраться.
- Душещипательно. Я сейчас заплачу. Только одна маленькая деталь: тема – не психоанализ, а я не психотерапевт, - Гаара решительно затушил сигарету в прозрачной пепельнице и уже приготовился уйти, и тем самым закончить неприятный разговор. Нужно было срочно что-то предпринять. Наруто вздохнул.
- Но ведь тебе же помогло? – Он не хотел прибегать к этому методу, но друг просто не оставил ему другого выхода. Гаара уже было поднявшийся со стула замер. – Ты у меня в долгу, и пусть мне неприятно об этом говорить, но если это единственный путь, которым я могу помочь Сакуре, я сделаю это. Не можешь сделать это из добрых побуждений, сделай хотя бы из уважения ко мне.
Гаара усмехнулся как-то болезненно и тоскливо. Скривил губы, будто от зубной боли:
- Ну и сволочь же ты, Узумаки.
Кажется, он переборщил. Но ничего, это полезно. Иногда нужно надавить на больное, что бы человек начал двигаться вперёд.
- Угу, единственная в своём роде. Гаара, она не глупая девчонка. У неё есть опыт, она знает, что к чему и никогда тебя не предаст, даю слово. Она сильная и всё вынесет, просто ей нужно время и поддержка. Дай ей это и всё окупится.
- Мне нужно подумать.
- Думай, но не долго.
И он ушёл, оставив в память о своём пребывании в кафе только безжалостно смятый бычок и осушенный бокал пива.
На душе было тяжко. Узумаки совсем не думал обижать друга. В какой-то степени было не честно давить на него так. И всё же Наруто был решительно настроен помочь Сакуре во что бы то ни стало.
В последний раз, когда он встретился с Харуно, та была сама не своя. Поникшая, исхудавшая она совсем не походила на ту сильную женщину, которой привык её видеть Наруто. Она казалась хрупкой, а в сонных движениях сквозила какая-то тупая надломленность. С первого взгляда было ясно, что совсем не простуда свалила Сакуру, а жгучая, не отпускающая душевная боль.
Узнав о том, что подругу сморил недуг, он пришёл без звонка, среди дня, накупив продуктов и алкоголя, ввалился в квартиру и сразу прошёл на кухню к холодильнику.
- Я на антибиотиках, - недовольно проворчала она, приметив две бутылки пива.
- Мне больше достанется, - пожал плечами Узумаки, намереваясь поставить емкости на полку.
- Ну уж нет! Дай сюда, - она потянулась и приняла бутылку из его рук. Он отметил, что руки горячие, что никак не вязалось с её обликом. Бледная, с потухшими глазами Сакура напоминала тень былой себя. А ведь ещё назад полгода ничто не предвещало беды.
- Что ты собираешься со всем этим делать? – спросила Харуно, выгружая на стол курицу, лук, перец, чеснок и приправы.
- Куриный суп!
- Великий Узумаки Наруто будет готовить для меня? Как это мило.
- Чего не сделаешь ради друзей, - Наруто пожал плечами и принялся мыть овощи.
Сакура определённо хотела казаться сильной и нисколько не показывала своего горя. Пыталась улыбаться его шуткам и шутить в ответ, пока он ловко нарезал ингредиенты и отправлял их в кастрюлю. Наруто украдкой бросал на неё взгляды, отмечая про себя, какой измождённой и уставшей она выглядела.
- Как дела на работе? – между делом спросила Харуно, делая небольшой глоток прямо из бутылки.
- Чудно, Ирука уже не кричит на меня так часто, как раньше. Да и Чоджи ко мне привык. Правда Шикамару всё так же ленится, но Темари ему спуску не даёт. Меня беспокоит, что старик Джирая снова собрался совершить паломничество на земли своих предков. Похоже, он опять собирается повесить на меня свой тату-салон, а я ей-богу там ничего не понимаю. Вся эта бухгалтерия, циферки – не моё это.
Сакура фыркнула.
- Как же ты собираешься управлять собственным рестораном? Тебе же нужно будет считать прибывшие продукты, просроченный товар, прибыль, убытки.
- А я найму кого-нибудь умного и грамотного.
- И он тебя в два счёта обчистит, и останешься ты в дураках.
- А ты что, не пойдёшь ко мне работать, если я открою ресторан?
- Только если зарплата будет в два раза выше, чем у Тсунаде, а сразу это у тебя вряд ли выйдет.
- А я поднатужусь и поднакоплю деньжат.
- Посмотрим. У тебя, кстати, суп кипит.
Наруто спохватился и уменьшил скорость нагревания конфорки.
- Ты добавил туда красного перца?
Она с интересом повертела в руках упаковку из-под приправы.
- Ну ты же любишь острое?
- Очко в твою пользу, будь ты моим парнем.
- Кстати о парнях. У тебя уже нарисовался кто-нибудь? – спросил Наруто, разливая ароматный суп по тарелкам.
- Странно обсуждать это с тобой, - она обхватила себя рукой, как бы желая отгородиться. – На моём берегу пусто, капитан.
- Я могу это исправить.
- Нет, спасибо. Больше не хочу. Мне хватило Саске. Да и кто вообще способен вытерпеть меня?
- Ну, - крякнул Узумаки, придвигая тарелку с ароматным дымящимся супом поближе к Харуно. – Во-первых, если тебя терплю я, то вытерпят и другие. А во-вторых, человек, о котором я говорю не Саске.
- В этом вся и проблема.
Сакура горько усмехнулась. Глаза её остекленели, губы дрогнули. Наруто вздохнул и принялся рассеяно помешивать свою порцию. Здесь определённо не хватало лапши.
Странно, столько времени прошло, а она всё ещё не забыла. Узумаки отчётливо понял, что раны ещё не зажили, и до рубцевания ещё далеко. Но вытянуть её как-то из этого состояния было просто необходимо, Сакура таяла прямо на глазах. Эта её затяжная болезнь стала отправной точкой, для коварного плана по освобождению Харуно из цепких лап хандры и тьмы, мгновенно возникшего в голове Наруто.
План следовало претворить в жизнь немедленно, не теряя ни минуты. И Наруто решил, что не остановится, пока Харуно не сдастся.
- Я понимаю, что это больно, я тоже скучаю по Саске и всё-такое, но прошло уже полгода и мне кажется, пора бы уже двигаться дальше, - осторожно начал он.
- Я и двигаюсь, только очень медленно.
- Ни черта ты не двигаешься. Ты цепляешься за прошлое руками и ногами и мне больно на тебя смотреть.
- Так не смотри, никто тебя не заставляет. Если ты пришёл читать мне проповеди, то это как-то не по адресу. Я большая девочка и могу сама о себе позаботиться.
- Позаботиться? Да на тебе лица нет! Ходишь, как в воду опущенная, людей боишься, зашилась в доме и сидишь одна, как отшельник. И ты говоришь о какой-то самостоятельности?
- Давай закончим этот разговор, - предупредила Харуно, метая молнии в Наруто.
- Я хочу помочь тебе.
- Помочь? Как? Давя на меня? Я больше не хочу никого впускать в свою жизнь, пойми ты это, наконец. Меня устраивает положение дел. Устраивает моя работа, коллеги, режим дня и квартира, и как заполнять свободное время я вполне могу разобраться сама. Меня невероятно трогает такая отеческая забота с твоей стороны, ты мне очень дорог, но если тебе важна наша дружба давай прекратим это, иначе я за себя не отвечаю. Давай уже есть.
Узумаки понял, что проиграл. Продолжать разговор было делом опасным. В детстве Сакура обладала вспыльчивым характером, и хотя с возрастом стала куда более сдержанной, злить её не стоило. В гневе Харуно была особенно страшна.
Уже стоя в прихожей, на прощание он извинился за свои слова и пообещал не лезть со своими советами. К ней, но он совсем не обещал не лезть к Гааре. И пусть партия с Харуно была проиграна, сомневаться в Гааре не приходилось. Он хоть и подуется пару дней, но слово своё сдержит. В этом Наруто был уверен.
***
Письмо, адрес отправителя которого содержал в названии слово «разрушение», по определению не могло нести в себе ничего хорошего. Сакура уже хотела было отправить его в папку удалённых сообщений, но пальцы дрогнули, и содержание открылось в новой папке. Фыркнув от досады, Харуно отпила немного заваренного в кружке лимонного порошка от простуды и слегка поморщилась от горьковатого синтетического вкуса. Пойло было, мягко говоря, отвратительным, но выбора не было – Сакура очень хотела выздороветь. Насморк мешал спасть, кашель беспощадно рвал горло, которое и так периодически мучили всполохи боли. Противная температура тридцать семь и семь уже несколько дней упорно не желала отпускаться до положенных тридцатишести. Поначалу она восприняла признаки болезни безразлично, даже где-то внутри радуясь и жалея саму себя несчастную неудачницу. Позже, когда симптомы стали приносить неудобства, Харуно изменила свою позицию относительно недуга и принялась активно с ним бороться. Сегодня был шестой по счёту день её больничного, и это доводило почти до исступления. За шесть дней она успела два раза съездить в офис на консультацию к личному врачу, получить кучу рецептов на антибиотики, таблетки, спреи, порошки и прочие прелести медицинского прогресса. И эти поездки оказались единственным развлечением за все шесть суток. Такое положение дел доканывало. Сакура не знала чем себя занять. Телевизор надоел так же быстро, как и книги, после надоел и интернет. Готовить себе было лень, правда на днях к ней зашёл Наруто, и в желудке оказалась свежепригтовленная еда, а не полуфабрикаты, которыми в последнее время питалась Харуно. Увы, Наруто не был её личным поваром. А жаль, это было бы не плохо.
Отставив кружку, Сакура вернулась к электронному письму. Быстро пробежав глазами текст, она не поверила глазам и принялась лихорадочно вчитываться в слова.
«Доброго времени,
Наш общий друг Наруто сообщил мне, что ты ищешь верхнего.
К письму прикреплён файл с анкетой. Заполни её и пришли мне.
С наилучшими пожеланиями,
Гаара»
- Твою мать, Узумаки! – простонала Харуно, закрывая вспыхнувшее лицо руками.
Чего-чего, а такой подлянки от Наруто она не ожидала. Раздавать её адрес направо и налево! Нет, ну это же надо было додуматься!
Недолго думая, Сакура схватила лежащий рядом телефон и набрала телефон Узумаки, собираясь высказать ему всё, что она думала о людях, сующих нос не в своё дело. Но как назло никто не брал трубку. Сакура перезвонила снова, но опять её постигла неудача. Чем дольше она слушала мерно раздающиеся гудки, тем меньше становился её гнев. В конце концов она бросила это занятие и залпом выпив остывшую противную жидкость принялась зло строчить ответ:
«Доброго времени суток!
Бывший нашим общим другом, а в скором времени рискующий отправиться на покой раньше положенного срока, Наруто получит люлей за длинный язык и за то, что раздаёт личные адреса направо и налево. Так ему и передайте»
Подумав, она добавила колкое:
«Желаю вам всего хорошего и долгих лет счастья.
Всегда ваша,
Сакура»
\
И откинулась на спинку стула. Боже, ну что за идиот? И как она раньше не догадалась, что Наруто что-то замышляет. По глазам же видно было. Прямо на лбу написано «плету грандиозные интриги, дёшево и глупо».
Интересно, как много он успел растрепать этому Гааре? Он знает, что она в теме. Ах, ну да, Наруто же искал замену Саске. Тогда не мудрено. Чертов Узумаки, от тебя одни проблемы.
Вздохнув, Харуно стёрла своё гневное сообщение. Не хватало ещё прослыть истеричкой среди знакомых Узумаки. Кто знает, может с этим Гаарой ей ещё предстоит пересечься в общей компании, которые так любил собирать Наруто. Кто вообще такой этот Гаара? Где Наруто его нашёл? Они могли встретиться где угодно: вне школы, в колледже, в кружках, в салоне Джираи, на отдыхе. Да мало ли где? Сакура была уверена, что он точно не был школьным знакомым Узумаки, если бы это было так, она бы точно знала Гаару – имя запоминающееся. В принципе становилось понятно, откуда росли ноги у слова «разрушение». Чудный верхний, с чудным именем и не менее чудаковатым ником. Ну и как такой человек может проводить сессии? Небось, анкета его не менее бредовая, чем имя.
Скептически настроенная, Сакура щелкнула по прикреплённому файлу. Файл в формате .doc сохранился быстро.
Пробежав глазами по тексту анкеты, Сакура убедилась в том, что была не права. Анкета была составлена с умом и охватывала все возможные вопросы, начиная со здоровья партнёра, заканчивая личными предпочтениями и скрытыми желаниями. Никаких лишних слов или двусмысленных подтекстов – все предельно чётко и ясно. Было в это сухой лаконичности что-то такое, что невольно заставило уважать её составителя. Это определённо не было типичным опросником, содранным из Интернета. В ней чувствовался опыт и интеллект, а внимание даже к самым мелким деталям говорило о том, что Гаара был заботливым верхним.
Это сбыло её с толку. Сакура ожидала совсем другого. Что поделать, последнее время ей приходилось совсем не сладко, и везде она ожидала подвоха.
Трудно мыслить трезво, когда человек, которому вы доверили себя целиком, исчез без объяснений и вот уже полгода, как не давал о себе знать. Трудно верить, когда любимому человеку от вас ничего не нужно и вам нечего ему предложить. Трудно смиряться, когда приходит понимание, что вас используют, но вы не в силах отказать потому, что это единственный способ удержать его возле себя. А вам так хочется быть полезным, хочется сделать хоть что-нибудь.
Сакура понимала, что её отношения с Учхой входили в категорию «неправильных». Сама её болезненная тяга к этому тёмному, переполненному болью существу была неправильной. От него невозможно было отказаться, сама возможность когда-нибудь покинуть Саске была чем-то ирреальным, никак не вписывающейся в общую картину мира. Она жила им, дышала им, срывалась к нему среди ночи, совсем позабыв о гордости и всяческих принципах.
Когда в постели стали появляться игрушки из секс-шопов, Сакура безропотно приняла это новшество, а Саске будто бы издевался, наблюдая за распятым ещё живым зверьком. Чего в ней тогда только не побывало: всевозможные пробки, вибраторы, шарики и прочее и прочее. Не сказать, что бы всё это ей особо нравилось – чувствовать самого Учиху было куда лучше. Но с того момента Саске будто бы почувствовав её слабость, перестал заниматься с ней сексом. Теперь Харуно получала разрядку только с помощью игрушек или собственных рук. Она просила, умоляла прикоснуться к ней, но Саске сказал, что теперь всё изменится. Теперь она раб, а он её Хозяин.
- Ты же хочешь, что бы я был твоим Хозяином?
Не имело значение кем, главное, чтобы он был. Само понятие «раб» нисколько не покоробило Сакуру. Напротив, это слово заключило в себе сосредоточие всех её чувств, ощущений и неотвратимо свершившихся обстоятельств. Он уже давно был её хозяином. Просто теперь это прозвучало вслух.
И пусть теперь Харуно не чувствовала его прикосновений, Учиха всё же оставался мужчиной и не мог отказать себе в слабости.
Она находила какое-то болезненное удовлетворение в том, что могла принести ему удовольствие. Что имела возможность прикасаться к сильному телу, жёстким мышцам, поглаживать тёплую кожу. Руками она впитывала его, запоминая каждую чёрточку ладно вылепленного торса, крепких рук, проводила ладонью вниз до самого основания, спускалась на колени и прикасалась губами, испытывая жгучее удовольствие от одного только осознания того, что делает ему хорошо. Когда Саске позволял, ртом и руками можно было делать всё, что вздумается. Сакура мучила его до тех пор, пока ему не надоедала эта игра на грани. Тогда он больно наматывал её волосы в кулак и двигался до тех пор, пока лёгкие не начинали гореть. Давал отдышаться, а затем повторял это снова и снова, пока не достигал своего пика. Было ли это эгоистично? Несомненно. Было ли это приятно? Ничуть. Но большего ей не давали, а в просьбе отказывали. Был ли другой выход? Сакура не знала. В заданных им жёстких рамках не осталось никакой лазейки. Она попала в ловушку, ослеплённая ярким светом раз, за разом обжигая крылья, упрямо летела к огню.
Постепенно в их отношения проникла система бонусов и наказаний. За хорошее поведение разрешалось остаться до утра. Можно было прикоснуться к нему во сне, прижаться всем телом. Саске часто вздрагивал и кричал во время ночных кошмаров. Тогда ей приходилось уезжать. Среди ночи заказывать такси и ехать домой через весь город, наблюдая в окно безлюдные улицы и кое-где мелькающих бездомных облезших котов. Сакуре казалось, что она одна из этих серых, грязных кошек с облезшей кое-где шерстью и порванными ушами. Брошенная, оставленная Хозяином, волей судьбы оказавшаяся в этом богом забытом городе. Она хотела только одного – вернуться обратно к Саске, обнять его, сказать, что всё будет хорошо. Будет ли всё хорошо? Имеет ли она на это право?
И горько усмехалась себе. Нет, хорошо не будет. Нет, не имеет. Потому, что она раб, и если Хозяин не хочет видеть её, значит, так тому и быть.
В следующий раз они вели себя, как ни в чём не бывало. Будто и не было той ночи и жутких кошмаров, смятых простыней и выстраданных хриплых криков.
Наказания всегда ассоциировались с болью и унижением. Это не было приятным и не могло приносить удовольствие. Но это было частью Саске, и Сакура принимала эту его сторону. Наверное, что-то из-за чего он кричал по ночам, заставляло Учиху проявлять жестокость. Фиолетовые полосы от стеков, плетей и ремня доставляли дискомфорт. Было больно двигаться и садиться. Сакура мазала следы обезболивающими, шипя сквозь зубы и проклиная свою чувствительность. А ему всё это будто бы доставляло удовольствие. Посмеиваясь, Учиха пристально следил за тем, как она, кряхтя принимала разные позы так что бы меньше чувствовать боль.
Было ли это ещё темой или всё-таки насилием?
Сакуре было трудно определить. Ей нравилось и не нравилось одновременно. Она хотела получить Саске, но для этого приходилось приносить себя в жертву, терпеть боль и унижение. Сакура не сомневалась, что Учиха стоил того, чтобы терпеть. И она терпела. Больше года терпела.
А потом он исчез. Его не оказалось в съёмной квартире, сим-карта заблокирована, никто из общих знакомых так и не смог ничего сказать. Через месяц безрезультатных поисков стало понятно, что искать Учиху бесполезно. Если бы он хотел, то оставил бы сообщение. Но Саске этого не сделал, а значит, не хотел, чтобы его нашли.
Это было ударом. Маленькой смертью, личной трагедией Сакуры Харуно. Она оказалась ненужной. Её словно вышвырнуло волной в другую реальность. Лёгкие ещё не научились дышать другим воздухом, кожа ещё не привыкла к отсутствию влаги, и будущее предвещало только медленную болезненную смерть.
Первые два месяца прошли для Сакуры в тупом безмолвии. Словно кто-то резко отключил звук, а вместе с ним и все эмоции. Она перестала улыбаться, не могла адекватно реагировать на происходящее. На работе не могла сосредоточиться на цифрах, сбивалась, пересчитывала суммы заново снова и снова.
После пришла безысходность. Её начало ломать. Везде мерещился знакомый силуэт, а за каждым углом слышался знакомый голос. Харуно словно видела галлюцинации наяву. Пару раз даже чуть не попала под машину.
Пятый месяц прошёл под чёрным знаком, Сакуре казалось, что она умирает. Лёжа в постели, она часами смотрела в потолок, чувствуя, как с каждым движением секундной стрелки из неё вытекает жизнь. Но дни летели за днями, а она всё не умирала.
Шестой месяц она промаялась, как неприкаянная. Медленно к ней стало возвращаться ощущение реальности. Уже не так часто Сакура замирала перед экраном монитора, погружаясь в анабиоз. Даже Цунаде перестала её отчитывать.
Беспокойство, стресс и переутомление дали о себе знать, и вылились в жутчайшую простуду. И всё-таки её болезнь была как нельзя кстати. Только сейчас она почувствовала, как хочет жить. До этого момента, Сакура совсем не ощущала подобных порывов. Это было важным открытием. Она чувствовала себя Колумбом, не меньше.
И на этой эйфорической волне, Харуно позволила себе расслабиться. Ей отчётливо захотелось чужой безликой ласки и тепла. Не имело значения чьей именно. Она так долго бродила в темноте, так долго не могла найти выхода в лабиринте своих страданий, что любые руки, любое внимание сошло бы. Нет, Сакура совсем не хотела плотских утех, секса на одну ночь. Не желала она и отношений. Было ещё слишком рано, раны были ещё свежи, и строить дом на пепелище не имело смысла: призраки прошлого всё равно приникли бы внутрь и разрушили бы новый фундамент, и стало бы ещё невыносимее.
Желание получить тепло по ощущениям стало похожим на навязчивую идею, постепенно созревающую в мозгу.
Где-то Сакура читала, что отношения в теме завязываются быстрее, и это было заманчиво. Прежде ей не доводилось иметь подобных отношений. До Саске она вообще не подозревала, что такое может быть. Учиха не был хорошим Хозяином, скорее садистом. Она поняла это, когда постепенно принялась углублять свои знания в этой области, но это совсем не оттолкнуло Сакуру. Харуно приняла это как факт.
И вот судьба предоставила ей случай узнать, как это происходит, попробовать т же самое с новым человеком, дала попытку получить то самое тепло. Так почему бы ей не посмотреть, что из этого выйдет? В конце концов, она всегда может отказаться.
Подумав ещё немного, Сакура решила заполнить анкету. Впервые её пришлось задуматься над тем, что же она хочет получить от отношений, выбрать то, что ей нравится и то, что она совсем не приемлет. Это было ново для неё и для того, что бы сделать выбор пришлось изрядно потрудиться. Сакура то и дело останавливалась, прислушиваясь к себе. В высланном ею файле содержались все её тайные желания, открыто и без утайки. Ни к чему было юлить, не зачем было что-то скрывать. Всей кожей она ощущала свободу, вдыхала её носом и заново открывала для себя значение этого слова. Свободна выбирать. Это было так много.
***
Ответ пришёл на следующий день. Вернее пришёл он раньше, но прочла Сакура его только с утра.
«Приходи по этому адресу в пятницу к семи. Проведём пробную сессию, если понравится – оговорим следующую встречу.
С наилучшими пожеланиями,
Гаара»
Сердце заколотилось, как бешенное, засосало под ложечкой. Страшно и приятно одновременно. Разве можно ощущать в один момент два таких противоположных чувства?
В этой эйфории Харуно пробыла до самого вечера пятницы. Ей было лестно, что Гаара всё-таки решил встретиться с ней, и было страшно увидеть его. Ужасно было бы разочаровать его и разочароваться в нём самой. Ведь Гаара вполне мог оказаться совсем не таким, как она себе напридумывала.
В итоге, как бы Сакура с собой не боролась, любопытство и безотчётный поиск тепла, всё же толкнул её приехать по нужному адресу. Дом, в котором обитал Гаара, был многоэтажным, построенным в хорошем спальном районе города. Чистые тихие улочки располагали к себе. В широком, светлом холле консьерж, узнав её имя, пропустил Харуно без вопросов. Очевидно, Гаара был не беден.
На нужном этаже оказалось четыре двери. По две с каждой стороны от лифтов. Стены, выкрашенные в песочный цвет, плитка на два тона темнее, возле окон разрастались диковинные тропические растения, названия которых Сакура не знала. Двери одинаково коричневые, очевидно одной фирмы, только цифры разные.
Подойдя к нужной двери, Харуно нажала на белую пластмассовую клавишу звонка. В квартире раздалась приятная трель.
Дверь распахнулась, и на пороге появился хозяин квартиры. Сакура подумала, не ошиблась ли она адресом. Человек, стоящий напротив, вызывал в ней почти животный ужас. Под взглядом этих светло-зелёных глаз хотелось встать на колени и уползти за угол, чтобы там, обхватив себя руками раскачиваться и плакать. Красные волосы довольно длинные для мужчины имели интересный медный оттенок, ясно контрастирующий с бледной, почти фарфоровой кожей. Бровей у Гаары не было, только две нарисованные тврёдой рукой полоски тоже красного цвета, только чуть темнее. В губе блестел пирсинг, а на лбу красовалась татуировка. Тоже красная. Одет он был в чёрную футболку и чёрные широкие штаны с кучей карманов. В целом вид был устрашающим.
Он ответил на приветствие кивком головы. Таким же коротким движением мотнул в сторону квартиры, приглашая войти. Сакура не знала, что и думать. Тихий голосок в голове панически шептал о том, что нужно делать ноги, и что вот такие вот молчуны обычно и расчленяют своих жертв на куски, что бы потом избавиться от тела, бросив его где-нибудь на свалке по частям в полиэтиленовых пакетах. Мгновение спустя Харуно перешагнула порог, в светлую квартиру, так сильно контрастирующую со своим хозяином. Не дожидаясь её, Гаара прошёл в комнату, и девушке ничего не оставалось, как проследовать за ним, на ходу снимая лёгкое пальто.
Она нашла его на белом диване, раскладывающим бумаги в две разноцветные папки: чёрную и красную. По какому принципу сортировались листы, Сакура так и не поняла, но на каждом из них расплылись резкие, смелые карандашные росчерки, складывающиеся в причудливые рисунки. Мотивы были разнообразными, от изображения лесных нимф и дивных русалок до жутких дьявольских созданий и древних драконов.
Изображение одного такого висело и на стене позади дивана. Красно-жёлтый дракон извивался по всему полотну, изгибая чешуйчатое тело самым причудливым образом. Хищно раскрытая пасть, выставляла на обозрение два ряда тончайших зубов. Из ноздрей валил дым, а длинные усы развивались в воздухе. Но самой удивительной деталью были его глаза. Они были глубокого густо-зелёного цвета, яркие и выразительные. В них читалась гордость и несгибаемая сила. Сакуре на мгновение показалось, будто бы дракон следил за ней. Она на мгновение зажмурилась, что бы избавиться от этого странного ощущения.
- Присаживайся, - не поднимая головы, пробормотал Гаара. Голос у него был грудным, глубоким, с хрипотцой. Он не проявил к ней ровно никакого интереса, и внутри уже начинало царапать от накапливающейся обиды.
Сакура опустилась в кресло рядом скорее машинально, чем осознанно. Разгладила несуществующие складки на юбке, обвела взглядом гостиную, отмечая про себя почти безукоризненный порядок и чистоту. Гостиная была обставлена чёрно-белой мебелью, на полу лежал ворсистый ковёр. Большое окно, завешенное мягкими белыми занавесками, хорошо освещало комнату и в помещении не чувствовался недостаток света, что было само по себе странным потому, что стены комнаты были выкрашены в белый, а потолок и пол напротив, чернели непроницаемыми пятнами.
Покончив с бумагами, Гаара механическим движением уложил обе папки на полку под журнальным столиком. Затем откинулся на спинку дивана, сложил руки на груди и окинул гостью изучающим взглядом. Взгляд у него был тяжёлым, подавляющим. Сакура снова ощутила желание вскочить с места и броситься прочь из квартиры, но не смогла сдвинуться с места. Её словно бы пригвоздило к креслу. Гаара разглядывал Харуно с любопытством натуралиста-любителя, пронзающего трепещущую бабочку железной иглой. Она и вправду чувствовала себя экзотичным зверьком, которого работники зоопарка впервые выпустили в вольер и теперь с интересом наблюдали за его реакцией.
«Ладони вспотели, » - машинально отметила девушка, незаметно вытирая руки о юбку. Всё происходящее в комнате постепенно начало её раздражать. Гаара будто бы специально испытывал её, растягивая время, заставляя томиться в мучительном ожидании чего-то неизвестного. Сакура не любила ждать. Ожидание было тем, чем она занималась весь последний год. Тратить себя на это снова она решительно не хотела. Вся её сущность взбунтовалась, и недовольство поднялось вверх, вылившись в громкий нетерпеливый выдох.
Удивительно, но в ответ на это Гаара только улыбнулся. Хмурое лицо тут же преобразилось почти до неузнаваемости, взгляд потеплел, а в глазах заплясали бесовские искорки. С этим странным выражением на лице он снова потянулся к полке под крышкой столика, и, выудив оттуда пачку сигарет, закурил.
- Расскажи мне, что твой мастер делал с тобой? - выпустил в перерыве между затяжками. – Как проходили сессии?
Можно ли это было вообще назвать сессиями, вот что было правильным вопросом.
- У нас не было договорённостей и стоп-слов. Всё происходило спонтанно и непредсказуемо. Для меня, по крайней мере. Но я всегда могла сказать нет.
«Но никогда не говорила».
- Как часто вы встречались?
- Так часто, как он хотел.
Ответ Гааре не понравился. Он нахмурился, с силой выдыхая дым из лёгких, продолжая прожигать Харуно пристальным взглядом.
- Он тебя бил?
«Бил».
Она не скажет этого вслух. Это так.. неправильно. Гортань защипало, а взгляд сам собой упёрся в потолок. Встроенные лампочки. Красиво.
- Ты ощущала чувство удовлетворения от встреч?
Как ему удаётся каждый раз попадать по больному месту? Каждый вопрос направлен точно в цель и бьёт на поражение. Невыносимо. Подумать только, она сидит в чужой квартире и исповедуется незнакомому человеку.
- Нет.
Зачем она вообще это делала? Все её действия казались бессмысленными поступками маленькой глупой дурочки.
- Удовольствие во время сессий?
- Да, получала.
- Когда?
- Когда мне разрешалось прикасаться.
Это Сакура просипела, опустив взгляд в пол, сжалась, что бы хоть как-то защититься. Она, похоже, измяла всю юбку, то и дело, зажимая ткань в кулаках. Она чувствовала себя неуютно и не правильно. И стыдно. Было стыдно за себя и свои поступки.
- А он? Он к тебе прикасался?
- Редко.
Голос надломился. Настала тишина. Кажется, она выставила себя в невыгодном свете. Кому может понравиться девушка, так слепо увивающаяся за мужчиной, словно бы она была не больше, чем собачонкой? Кому может понравиться девушка, которая без протестов позволяла издеваться над собой так долго? Сакура поймала себя на мысли, что хочет нравиться этому человеку. Почему? Когда возникло это желание? Каким-то образом, человек, сидящий напротив, завоевал её расположение, даже не смотря на свой устрашающий вид.
Гаара докурил сигарету, затушил её в пепельнице и, придвинувшись корпусом ближе к Сакуре, вкрадчивым голосом сказал:
- Я ценю твою откровенность. Поступай так и впредь. Я знаю, говорить честно всегда трудно.
Харуно почувствовала облегчение. Она не зря раскрывала душу. Её приняли, её поняли, не оттолкнули, не рассмеялись ей в лицо, и даже не осудили. Чувство благодарности мягким теплом разлилось по венам.
Поэтому её совсем не покоробило, когда она услышала мягкую, но уверенную просьбу:
- Разденься для меня. Я хочу на тебя посмотреть.
То как просто и непринуждённо Гаара говорил о своих желаниях, подкупало, и Сакура просто не могла не поддаться такому решительному напору.
Она поднялась с дивана, отошла немного в сторону, от журнального столика. Колени подрагивали, и она боялась, что так и рухнет прямо на стол. Расстёгивая пуговицы на бежевой в мелкий цветок блузе, Харуно не ощущала особого дискомфорта. Гаара наблюдал за ней со сдержанным интересом, развернувшись к ней корпусом и протянув правую руку вдоль спинки дивана.
Когда она сняла с себя юбку-карандаш, он скептически оглядел телесного цвета колготы и заметил:
- В следующий раз одень чулки.
Сакура вспыхнула. Не то что бы она стеснялась своего тела. Совсем нет. Да и обнажаться ей было не впервой. Саске было безразлично, в чём она была одета. Сакура могла бы прийти хоть в чепчике и длинной бабушкиной ночной рубашке, Учиха даже глазом не моргнул бы. Раздеваясь перед Гаарой, Харуно ощущала давно позабытый трепет. В ней проснулась женщина, которая сбрасывая с себя одежду, вопрошала: «Достаточно ли я хороша?»
Щёки вспыхнули, когда очередь дошла до нижнего белья. Потянувшись руками к крючкам на кружевном лифе, Харуно ощутила, как краска заливает лицо.
- Чувствуешь стыд? – догадался Гаара. Он сидел всё так же неподвижно, трудно было сказать, какие эмоции он испытывал. Разве, что кончики пальцев изредка подрагивали на молочного цвета обивке. Не понимая чужой реакции, Харуно на мгновение растерялась, но тут же успокоилась, услышав подбадривающее:
- Ничего, привыкнешь.
Хотела ли она привыкнуть? Она думала об том, снимая с себя остатки одежды, но так и не нашла ответа.
Оставшись обнажённой, Харуно позволила себе снова заглянуть Гааре в глаза и невольно вздрогнула от пронизывающего насквозь взгляда. Гаара разглядывал её тело так неприкрыто, словно впитывал в себя каждую малейшую деталь. Сакура почувствовала себя фарфоровой статуэткой на пьедестале. Он медленно проследил за ней взглядом сверху вниз, а затем обратно.
- Повернись, - приказал хрипло и прочистил горло.
Её обдало жаром. Он занялся где-то внизу живота и поднимался волнами по позвоночному столбу до самого затылка. Сакура медленно обернулась вокруг своей оси и встала в исходное положение.
- Что ты знаешь о шибари? – последовал вопрос.
- Знаю, только в общих чертах. Никогда ничего подобного на себе не пробовала.
- Ты писала, что совсем не против связывания.
Сакура кивнула.
- У тебя есть проблемы с давлением, хронически болезни, травмы, полученные в детстве?
- Нет, ничего такого.
- Подожди немного, - Гаара поднялся с места и скрылся за одной из белых дверей.
На мгновение Харуно снова почувствовал себя покинутой, но уже в следующую минуту Гаара вернулся в комнату, вместе нанизанными на руку мотками верёвок разной длинны и ножницами.
- Присядь на колени, - попросил он, раскладывая ровные, чистые, аккуратные верёвки на столе. Закончив с этим, Гаара медленно обошёл Харуно по часовой стрелке. – Шибари – своего рода искусство, - заговорил мягким низким голосом. – Для того чтобы лучше его прочувствовать придётся прислушаться к себе. А для этого нужно выбросить все проблемы из головы. Расслабься. Верь мне и слушай своё тело. Если почувствуешь онемение или боль, говори сразу. Твоё стоп-слово -«красный». Скажешь его, и я мигом освобожу тебя. Это ясно?
- Да.
- Повтори, какое у тебя стоп-слово?
- Красный.
- Умница, - похвалил Гаара, и было что-то в этом слове интимное. Что-то такое, чего в её жизни не случалось. – Постарайся расслабиться, - сказал он, поглаживая кожу у основания шеи.
Сакура невольно вздрогнула от этого ненавязчивого прикосновения. Это был первый раз, когда он прикоснулся к ней. От этого по телу прошли мурашки, сосредотачиваясь где-то у сосков. Такую крупную дрожь невозможно было не заметить, но Гаара, как ни в чём не бывало, подхватил верёвку со стола и обернул первый виток вокруг её талии. Сакура успела рассмотреть, что на каждую верёвку с обоих концов венчали тугие узлы. На ощупь она оказалась грубоватой, даже слегка колючей. Там где верёвка касалась тела, кожа словно бы становилась чувствительней. Гаара плёл свою сеть с мастерством рыбака. Лицо его выражало сосредоточенность, а уверенные движения говорили о том, что он делал это уже не в первый раз. Сердце пропускало такт, каждый раз, когда кончики пальцев касались обнажённой кожи. Сакуре казалось, что в эти места горели яркими всполохами. Он касался её бережно, аккуратно завязывал узлы один за другим, внимательно следя за её реакцией.
Харуно, наконец, смогла рассмотреть его поближе. Оказалось, что у Гаары правильные, красивые черты лица. Что кожа у него болезненно-белая, а под глазами залегли тени. Провалы зрачков были сильно расширены, и, заглянув в них, Сакуре показалось, то её постепенно затягивает в чёрную дыру.
Её уже связывали прежде. Учиха периодически привязывал Харуно к кровати или тумбочке. Порой это было формой наказания, иногда частью эротической игры. Сакуре нравилось чувствовать себя беспомощной, отдавать себя во власть, но с Саске она никогда не чувствовала себя в безопасности. Это было вечное, изматывающее напряжение – пытаться понять какую игру он ведёт в этот раз и к чему всё происходящее может привести. Не то чтобы она опасалась за свою жизнь, нет. Просто Саске был не из простых людей, и на то, чтобы предсказать его реакцию на то или иное действие уходило много сил. Неизвестность выматывает.
И хоть у Сакуры уже имелся опыт бандажа, в случае с Гаарой всё было по-другому. Она не просто была обездвижена или не имела возможности сбежать. Она была целиком в его власти, но это не пугало, а только распаляло неизвестные до этого ощущения. Каждое нечаянное или преднамеренное касание чувствовалось острее, сеть, окутывающая тело, вторила его контурам, подчёркивая, оттеняя. Сакура как-то по-новому ощущала своё собственное тело и все его реакции. Даже дыхание, даже биение сердце стали чувствоваться по-другому.
Последний штрих – Гаара завязал её руки за спиной и отошёл на несколько шагов, чтобы получше рассмотреть результаты своей работы. Затем снова обошёл её кругом. Под этим изучающим взглядом Сакура почувствовала себя произведением искусства не меньше. Без его искусных рук, порхающих по всему её телу, стало невыносимо тоскливо. Захотелось снова испытать эти ощущения и даже больше. Она хотела получить от Гаары больше, получить всё, что он мог ей дать.
- Что ты чувствуешь?
Сакура подняла на него глаза. Пришлось немного вскинуть голову, чтобы увидеть лицо Гаары. Что она чувствовала, связанная, стоя на коленях, перед человеком, которого она едва знала?
Тепло.
Сакура чувствовала тепло.
- Не знаю, - Сакура прикрыла глаза, прислушиваясь к ощущениям. Она понятия не имела, как описать ту невероятную гамму эмоций, которую ей довелось почувствовать. – Я.. мне кажется, я стала чувствовать острее. Как будто бы.. как будто бы я заново родилась.
Она широко распахнула глаза, изумлённая этим открытием, этой ёмкостью произнесённых слов и глубины вложенного в них смысла. Задышала чаще, взволнованная тем, что эти ощущения в ней смог породить именно Гаара.
Вздохнув, он принялся ловко расплетать узлы. Гаара делал это в обратно порядке, начиная с рук, и Сакура едва подавила в себе желание прикоснуться к его рукам. Руки у Гаары были красивые, с изящными запястьями и тонкими ловкими пальцами. Весь он был каким-то тонкокостным, почти болезненным. Это впечатление не смягчало даже то, что под бледной кожей чётко просматривались натренированные мышцы.
Странные противоречивые эмоции охватили Харуно. Ей было жалко, что нить-верёвка связывающая их, разрушалась под пальцами её нового знакомого. И в то же время она была рада ещё нескольким минутам близости.
- Зачем ты здесь? - спросил Гаара, почти покончив с верёвками.
- Что?
Вопрос прозвучал неожиданно, Сакура, не успевшая прийти в себя, отреагировала не сразу.
- Зачем ты здесь? – повторил Гаара, с такой интонацией, словно они говорили о погоде на завтра.
Что он имеет ввиду? Ему что-то не понравилось? Сакура сделала что-то не так?
Она взглянула на него с непониманием.
- Что ты хочешь услышать?
- Правду, - твёрдым голосом произнёс Гаара. - Запомни, я всегда хочу слышать только правду.
Он помог Харуно подняться, растёр её затёкшие икры привычным движением, будто бы делал это каждое утро.
- От твоего ответа зависит будем ли мы продолжать наши встречи,- сказал он, поднимаясь с колен. Сакура заметила, что Гаара выше неё. – Считай это домашним заданием. Я не приму тебя, пока не получу нужный мне ответ.
Сомневаться в его словах не приходилось – Гаара был абсолютно серьёзен.
- Это значит «нет»? – Сакура почувствовала себя уязвлённой. Он её так отшить пытается?
- Это значит «всё зависит от тебя». Как со мной связаться, ты знаешь. В крайнем случае спросишь у Наруто мой номер. На сегодня сеанс закончен. Можешь одеваться, и прикрой за собой дверь, когда будешь уходить.
С этими словами Гаара собрал в охапку все верёвки и скрылся за той же дверью, где эти самые верёвки добыл, оставив Сакуру в недоумении.
Харуно вспыхнула, разозлившись на саму себя. Дура, дура, ну и дура же она! Идиотка, зачем она только пришла сюда? Как она вообще согласилась в этом участвовать, да и ещё и удовольствие испытывать? Испытала? Понравилось?
Сакура судорожно натягивала на одежду, ругая себя на чём свет стоит. От стыда и обиды ей хотелось провалиться сквозь землю. Хорошо, что он ушёл, так ей хотя бы одеваться уютнее. Ушёл? Да он удрал, как последний трус!
Как он только мог ей понравиться? Этот самоуверенный высокомерный выскочка! Он и правда думает, что она горит желанием вернуться сюда хоть ещё один раз? В эту психоделическую черно-белую комнату? Психопат! Только психопаты могут жить в такой обстановке!
Сакура натянула юбку, и находу застёгивая блузку почти побежала в прихожую. Подхватив пальто, она уже хотела броситься к двери, как взглядом выхватила из гостиной того самого серебристого дракона. В этот раз он показался ей зловещим, а густо-зелёные глаза всё так же следили за ней. Сакура вздрогнула и поспешила к двери.
Она спустилась вниз, пешком отправилась к метро, проклиная всё на свете: так до конца и не прошедшую простуду, психопатов, живших в шахматных комнатах, настырного Наруто, свою тупую детскую наивность и невероятную, фееричную глупость.
Ей хотелось только одного, поскорее добраться домой, принять гору прописанных ей таблеток и лечь спать. Только что бы забыть о сегодняшних событиях, как о страшном, нереальном сне. Завтра всё утрясётся, а через пару дней впечатления смажутся, стыд станет не таким острым, а ещё недели через две она совсем забудет о том, что такой человек, как Гаара когда-либо встречался на её пути.
Человеческая память – хорошая штука. Если не даёт сбои, как в некоторых случаях.
И всё же сегодня ей удалось на время отвлечься от воспоминаний о Саске.
День, очевидно, был прожит не зря.
Продолжение следует...
* «false down» название песни японской рок-группы Screw. Идиома не имеет адекватного русского эквивалента. Близко по смыслу подходят словосочетания «ложная надежда», «мираж».
** «Перед рассветом всегда темнее» слова из песни «Shake it out» американской группы Florence and the Machine.
Автор: radomskaya (www.diary.ru/~radomskaya/)
Бета: [L]Charmian[/L]
Фендом: Наруто
Дисклаймер: все герои, а так же некоторые сюжетные линии принадлежат Масаси Кисимото;
Персонажи: Гаара, Харуно Сакура, Узумаки Наруто, Учиха Саске, Умино Ирука, Джирая, Цунаде, Темари, Чоджи, Шикамару
Категория: гет, слеш
Рейтинг: R
Жанр: romance;
Размер: планируется миди
Предупреждения: AU, ООС, BDSM;
Размещение: по вопросам размещения обращаться на e-mail. Размещать текст на других ресурсах без моего разрешения запрещено.
Описание: Расставания даются людям нелегко. В этом убедилась Сакура Харуно, когда её хозяин исчез, порвав все контакты со старыми знакомыми. Тяжело переживая разрыв, Харуно совершенно выпала из реальности. Близкий друг, Узумаки Наруто, не мог остаться в стороне. Справедливо рассудив, что клин клином вышибают, он разыскивает своего старого знакомого мрачного и нелюдимого Гаару, что бы тот помог ей справиться с утратой. Одна беда Гаара давно практикует сцены, и терпеть не может женщин. Да и Сакура не в восторге от такой медвежьей услуги. Наруто же уверен, что у этих двоих всё получится.
От автора: фанфик пишется для тренировки ума и пальцев рук. Вряд ли сюжет будет очень сложным. Просто чтобы развеяться и вспомнить как это вообще - писать.
It's always darkest before the dawn**
© Florence and the Machine
© Florence and the Machine
Глава I
читать дальшеНаруто знал, что он откажет ещё до того, как задал вопрос. Прежде чем ответить Гаара долго исподлобья буравил его напряжённым взглядом, а затем, закурив, выдохнул вниз вместе с дымом:
- Женщины не мой профиль.
Как к стенке припечатал. Гвоздями вбил по самую шапку и не сдвинуться. Наруто судорожно провёл ладонью по лицу. Уговорить его будет не просто.
- Она не просто женщина, она мой друг, а друзей в беде не бросают, Гаара.
- Очень интересно. И почему я должен ей помогать?
- Потому что она чудесная женщина, попавшая в беду и без посторонней помощи ей никак не разобраться.
- Душещипательно. Я сейчас заплачу. Только одна маленькая деталь: тема – не психоанализ, а я не психотерапевт, - Гаара решительно затушил сигарету в прозрачной пепельнице и уже приготовился уйти, и тем самым закончить неприятный разговор. Нужно было срочно что-то предпринять. Наруто вздохнул.
- Но ведь тебе же помогло? – Он не хотел прибегать к этому методу, но друг просто не оставил ему другого выхода. Гаара уже было поднявшийся со стула замер. – Ты у меня в долгу, и пусть мне неприятно об этом говорить, но если это единственный путь, которым я могу помочь Сакуре, я сделаю это. Не можешь сделать это из добрых побуждений, сделай хотя бы из уважения ко мне.
Гаара усмехнулся как-то болезненно и тоскливо. Скривил губы, будто от зубной боли:
- Ну и сволочь же ты, Узумаки.
Кажется, он переборщил. Но ничего, это полезно. Иногда нужно надавить на больное, что бы человек начал двигаться вперёд.
- Угу, единственная в своём роде. Гаара, она не глупая девчонка. У неё есть опыт, она знает, что к чему и никогда тебя не предаст, даю слово. Она сильная и всё вынесет, просто ей нужно время и поддержка. Дай ей это и всё окупится.
- Мне нужно подумать.
- Думай, но не долго.
И он ушёл, оставив в память о своём пребывании в кафе только безжалостно смятый бычок и осушенный бокал пива.
На душе было тяжко. Узумаки совсем не думал обижать друга. В какой-то степени было не честно давить на него так. И всё же Наруто был решительно настроен помочь Сакуре во что бы то ни стало.
В последний раз, когда он встретился с Харуно, та была сама не своя. Поникшая, исхудавшая она совсем не походила на ту сильную женщину, которой привык её видеть Наруто. Она казалась хрупкой, а в сонных движениях сквозила какая-то тупая надломленность. С первого взгляда было ясно, что совсем не простуда свалила Сакуру, а жгучая, не отпускающая душевная боль.
Узнав о том, что подругу сморил недуг, он пришёл без звонка, среди дня, накупив продуктов и алкоголя, ввалился в квартиру и сразу прошёл на кухню к холодильнику.
- Я на антибиотиках, - недовольно проворчала она, приметив две бутылки пива.
- Мне больше достанется, - пожал плечами Узумаки, намереваясь поставить емкости на полку.
- Ну уж нет! Дай сюда, - она потянулась и приняла бутылку из его рук. Он отметил, что руки горячие, что никак не вязалось с её обликом. Бледная, с потухшими глазами Сакура напоминала тень былой себя. А ведь ещё назад полгода ничто не предвещало беды.
- Что ты собираешься со всем этим делать? – спросила Харуно, выгружая на стол курицу, лук, перец, чеснок и приправы.
- Куриный суп!
- Великий Узумаки Наруто будет готовить для меня? Как это мило.
- Чего не сделаешь ради друзей, - Наруто пожал плечами и принялся мыть овощи.
Сакура определённо хотела казаться сильной и нисколько не показывала своего горя. Пыталась улыбаться его шуткам и шутить в ответ, пока он ловко нарезал ингредиенты и отправлял их в кастрюлю. Наруто украдкой бросал на неё взгляды, отмечая про себя, какой измождённой и уставшей она выглядела.
- Как дела на работе? – между делом спросила Харуно, делая небольшой глоток прямо из бутылки.
- Чудно, Ирука уже не кричит на меня так часто, как раньше. Да и Чоджи ко мне привык. Правда Шикамару всё так же ленится, но Темари ему спуску не даёт. Меня беспокоит, что старик Джирая снова собрался совершить паломничество на земли своих предков. Похоже, он опять собирается повесить на меня свой тату-салон, а я ей-богу там ничего не понимаю. Вся эта бухгалтерия, циферки – не моё это.
Сакура фыркнула.
- Как же ты собираешься управлять собственным рестораном? Тебе же нужно будет считать прибывшие продукты, просроченный товар, прибыль, убытки.
- А я найму кого-нибудь умного и грамотного.
- И он тебя в два счёта обчистит, и останешься ты в дураках.
- А ты что, не пойдёшь ко мне работать, если я открою ресторан?
- Только если зарплата будет в два раза выше, чем у Тсунаде, а сразу это у тебя вряд ли выйдет.
- А я поднатужусь и поднакоплю деньжат.
- Посмотрим. У тебя, кстати, суп кипит.
Наруто спохватился и уменьшил скорость нагревания конфорки.
- Ты добавил туда красного перца?
Она с интересом повертела в руках упаковку из-под приправы.
- Ну ты же любишь острое?
- Очко в твою пользу, будь ты моим парнем.
- Кстати о парнях. У тебя уже нарисовался кто-нибудь? – спросил Наруто, разливая ароматный суп по тарелкам.
- Странно обсуждать это с тобой, - она обхватила себя рукой, как бы желая отгородиться. – На моём берегу пусто, капитан.
- Я могу это исправить.
- Нет, спасибо. Больше не хочу. Мне хватило Саске. Да и кто вообще способен вытерпеть меня?
- Ну, - крякнул Узумаки, придвигая тарелку с ароматным дымящимся супом поближе к Харуно. – Во-первых, если тебя терплю я, то вытерпят и другие. А во-вторых, человек, о котором я говорю не Саске.
- В этом вся и проблема.
Сакура горько усмехнулась. Глаза её остекленели, губы дрогнули. Наруто вздохнул и принялся рассеяно помешивать свою порцию. Здесь определённо не хватало лапши.
Странно, столько времени прошло, а она всё ещё не забыла. Узумаки отчётливо понял, что раны ещё не зажили, и до рубцевания ещё далеко. Но вытянуть её как-то из этого состояния было просто необходимо, Сакура таяла прямо на глазах. Эта её затяжная болезнь стала отправной точкой, для коварного плана по освобождению Харуно из цепких лап хандры и тьмы, мгновенно возникшего в голове Наруто.
План следовало претворить в жизнь немедленно, не теряя ни минуты. И Наруто решил, что не остановится, пока Харуно не сдастся.
- Я понимаю, что это больно, я тоже скучаю по Саске и всё-такое, но прошло уже полгода и мне кажется, пора бы уже двигаться дальше, - осторожно начал он.
- Я и двигаюсь, только очень медленно.
- Ни черта ты не двигаешься. Ты цепляешься за прошлое руками и ногами и мне больно на тебя смотреть.
- Так не смотри, никто тебя не заставляет. Если ты пришёл читать мне проповеди, то это как-то не по адресу. Я большая девочка и могу сама о себе позаботиться.
- Позаботиться? Да на тебе лица нет! Ходишь, как в воду опущенная, людей боишься, зашилась в доме и сидишь одна, как отшельник. И ты говоришь о какой-то самостоятельности?
- Давай закончим этот разговор, - предупредила Харуно, метая молнии в Наруто.
- Я хочу помочь тебе.
- Помочь? Как? Давя на меня? Я больше не хочу никого впускать в свою жизнь, пойми ты это, наконец. Меня устраивает положение дел. Устраивает моя работа, коллеги, режим дня и квартира, и как заполнять свободное время я вполне могу разобраться сама. Меня невероятно трогает такая отеческая забота с твоей стороны, ты мне очень дорог, но если тебе важна наша дружба давай прекратим это, иначе я за себя не отвечаю. Давай уже есть.
Узумаки понял, что проиграл. Продолжать разговор было делом опасным. В детстве Сакура обладала вспыльчивым характером, и хотя с возрастом стала куда более сдержанной, злить её не стоило. В гневе Харуно была особенно страшна.
Уже стоя в прихожей, на прощание он извинился за свои слова и пообещал не лезть со своими советами. К ней, но он совсем не обещал не лезть к Гааре. И пусть партия с Харуно была проиграна, сомневаться в Гааре не приходилось. Он хоть и подуется пару дней, но слово своё сдержит. В этом Наруто был уверен.
***
Письмо, адрес отправителя которого содержал в названии слово «разрушение», по определению не могло нести в себе ничего хорошего. Сакура уже хотела было отправить его в папку удалённых сообщений, но пальцы дрогнули, и содержание открылось в новой папке. Фыркнув от досады, Харуно отпила немного заваренного в кружке лимонного порошка от простуды и слегка поморщилась от горьковатого синтетического вкуса. Пойло было, мягко говоря, отвратительным, но выбора не было – Сакура очень хотела выздороветь. Насморк мешал спасть, кашель беспощадно рвал горло, которое и так периодически мучили всполохи боли. Противная температура тридцать семь и семь уже несколько дней упорно не желала отпускаться до положенных тридцатишести. Поначалу она восприняла признаки болезни безразлично, даже где-то внутри радуясь и жалея саму себя несчастную неудачницу. Позже, когда симптомы стали приносить неудобства, Харуно изменила свою позицию относительно недуга и принялась активно с ним бороться. Сегодня был шестой по счёту день её больничного, и это доводило почти до исступления. За шесть дней она успела два раза съездить в офис на консультацию к личному врачу, получить кучу рецептов на антибиотики, таблетки, спреи, порошки и прочие прелести медицинского прогресса. И эти поездки оказались единственным развлечением за все шесть суток. Такое положение дел доканывало. Сакура не знала чем себя занять. Телевизор надоел так же быстро, как и книги, после надоел и интернет. Готовить себе было лень, правда на днях к ней зашёл Наруто, и в желудке оказалась свежепригтовленная еда, а не полуфабрикаты, которыми в последнее время питалась Харуно. Увы, Наруто не был её личным поваром. А жаль, это было бы не плохо.
Отставив кружку, Сакура вернулась к электронному письму. Быстро пробежав глазами текст, она не поверила глазам и принялась лихорадочно вчитываться в слова.
«Доброго времени,
Наш общий друг Наруто сообщил мне, что ты ищешь верхнего.
К письму прикреплён файл с анкетой. Заполни её и пришли мне.
С наилучшими пожеланиями,
Гаара»
- Твою мать, Узумаки! – простонала Харуно, закрывая вспыхнувшее лицо руками.
Чего-чего, а такой подлянки от Наруто она не ожидала. Раздавать её адрес направо и налево! Нет, ну это же надо было додуматься!
Недолго думая, Сакура схватила лежащий рядом телефон и набрала телефон Узумаки, собираясь высказать ему всё, что она думала о людях, сующих нос не в своё дело. Но как назло никто не брал трубку. Сакура перезвонила снова, но опять её постигла неудача. Чем дольше она слушала мерно раздающиеся гудки, тем меньше становился её гнев. В конце концов она бросила это занятие и залпом выпив остывшую противную жидкость принялась зло строчить ответ:
«Доброго времени суток!
Бывший нашим общим другом, а в скором времени рискующий отправиться на покой раньше положенного срока, Наруто получит люлей за длинный язык и за то, что раздаёт личные адреса направо и налево. Так ему и передайте»
Подумав, она добавила колкое:
«Желаю вам всего хорошего и долгих лет счастья.
Всегда ваша,
Сакура»
\
И откинулась на спинку стула. Боже, ну что за идиот? И как она раньше не догадалась, что Наруто что-то замышляет. По глазам же видно было. Прямо на лбу написано «плету грандиозные интриги, дёшево и глупо».
Интересно, как много он успел растрепать этому Гааре? Он знает, что она в теме. Ах, ну да, Наруто же искал замену Саске. Тогда не мудрено. Чертов Узумаки, от тебя одни проблемы.
Вздохнув, Харуно стёрла своё гневное сообщение. Не хватало ещё прослыть истеричкой среди знакомых Узумаки. Кто знает, может с этим Гаарой ей ещё предстоит пересечься в общей компании, которые так любил собирать Наруто. Кто вообще такой этот Гаара? Где Наруто его нашёл? Они могли встретиться где угодно: вне школы, в колледже, в кружках, в салоне Джираи, на отдыхе. Да мало ли где? Сакура была уверена, что он точно не был школьным знакомым Узумаки, если бы это было так, она бы точно знала Гаару – имя запоминающееся. В принципе становилось понятно, откуда росли ноги у слова «разрушение». Чудный верхний, с чудным именем и не менее чудаковатым ником. Ну и как такой человек может проводить сессии? Небось, анкета его не менее бредовая, чем имя.
Скептически настроенная, Сакура щелкнула по прикреплённому файлу. Файл в формате .doc сохранился быстро.
Пробежав глазами по тексту анкеты, Сакура убедилась в том, что была не права. Анкета была составлена с умом и охватывала все возможные вопросы, начиная со здоровья партнёра, заканчивая личными предпочтениями и скрытыми желаниями. Никаких лишних слов или двусмысленных подтекстов – все предельно чётко и ясно. Было в это сухой лаконичности что-то такое, что невольно заставило уважать её составителя. Это определённо не было типичным опросником, содранным из Интернета. В ней чувствовался опыт и интеллект, а внимание даже к самым мелким деталям говорило о том, что Гаара был заботливым верхним.
Это сбыло её с толку. Сакура ожидала совсем другого. Что поделать, последнее время ей приходилось совсем не сладко, и везде она ожидала подвоха.
Трудно мыслить трезво, когда человек, которому вы доверили себя целиком, исчез без объяснений и вот уже полгода, как не давал о себе знать. Трудно верить, когда любимому человеку от вас ничего не нужно и вам нечего ему предложить. Трудно смиряться, когда приходит понимание, что вас используют, но вы не в силах отказать потому, что это единственный способ удержать его возле себя. А вам так хочется быть полезным, хочется сделать хоть что-нибудь.
Сакура понимала, что её отношения с Учхой входили в категорию «неправильных». Сама её болезненная тяга к этому тёмному, переполненному болью существу была неправильной. От него невозможно было отказаться, сама возможность когда-нибудь покинуть Саске была чем-то ирреальным, никак не вписывающейся в общую картину мира. Она жила им, дышала им, срывалась к нему среди ночи, совсем позабыв о гордости и всяческих принципах.
Когда в постели стали появляться игрушки из секс-шопов, Сакура безропотно приняла это новшество, а Саске будто бы издевался, наблюдая за распятым ещё живым зверьком. Чего в ней тогда только не побывало: всевозможные пробки, вибраторы, шарики и прочее и прочее. Не сказать, что бы всё это ей особо нравилось – чувствовать самого Учиху было куда лучше. Но с того момента Саске будто бы почувствовав её слабость, перестал заниматься с ней сексом. Теперь Харуно получала разрядку только с помощью игрушек или собственных рук. Она просила, умоляла прикоснуться к ней, но Саске сказал, что теперь всё изменится. Теперь она раб, а он её Хозяин.
- Ты же хочешь, что бы я был твоим Хозяином?
Не имело значение кем, главное, чтобы он был. Само понятие «раб» нисколько не покоробило Сакуру. Напротив, это слово заключило в себе сосредоточие всех её чувств, ощущений и неотвратимо свершившихся обстоятельств. Он уже давно был её хозяином. Просто теперь это прозвучало вслух.
И пусть теперь Харуно не чувствовала его прикосновений, Учиха всё же оставался мужчиной и не мог отказать себе в слабости.
Она находила какое-то болезненное удовлетворение в том, что могла принести ему удовольствие. Что имела возможность прикасаться к сильному телу, жёстким мышцам, поглаживать тёплую кожу. Руками она впитывала его, запоминая каждую чёрточку ладно вылепленного торса, крепких рук, проводила ладонью вниз до самого основания, спускалась на колени и прикасалась губами, испытывая жгучее удовольствие от одного только осознания того, что делает ему хорошо. Когда Саске позволял, ртом и руками можно было делать всё, что вздумается. Сакура мучила его до тех пор, пока ему не надоедала эта игра на грани. Тогда он больно наматывал её волосы в кулак и двигался до тех пор, пока лёгкие не начинали гореть. Давал отдышаться, а затем повторял это снова и снова, пока не достигал своего пика. Было ли это эгоистично? Несомненно. Было ли это приятно? Ничуть. Но большего ей не давали, а в просьбе отказывали. Был ли другой выход? Сакура не знала. В заданных им жёстких рамках не осталось никакой лазейки. Она попала в ловушку, ослеплённая ярким светом раз, за разом обжигая крылья, упрямо летела к огню.
Постепенно в их отношения проникла система бонусов и наказаний. За хорошее поведение разрешалось остаться до утра. Можно было прикоснуться к нему во сне, прижаться всем телом. Саске часто вздрагивал и кричал во время ночных кошмаров. Тогда ей приходилось уезжать. Среди ночи заказывать такси и ехать домой через весь город, наблюдая в окно безлюдные улицы и кое-где мелькающих бездомных облезших котов. Сакуре казалось, что она одна из этих серых, грязных кошек с облезшей кое-где шерстью и порванными ушами. Брошенная, оставленная Хозяином, волей судьбы оказавшаяся в этом богом забытом городе. Она хотела только одного – вернуться обратно к Саске, обнять его, сказать, что всё будет хорошо. Будет ли всё хорошо? Имеет ли она на это право?
И горько усмехалась себе. Нет, хорошо не будет. Нет, не имеет. Потому, что она раб, и если Хозяин не хочет видеть её, значит, так тому и быть.
В следующий раз они вели себя, как ни в чём не бывало. Будто и не было той ночи и жутких кошмаров, смятых простыней и выстраданных хриплых криков.
Наказания всегда ассоциировались с болью и унижением. Это не было приятным и не могло приносить удовольствие. Но это было частью Саске, и Сакура принимала эту его сторону. Наверное, что-то из-за чего он кричал по ночам, заставляло Учиху проявлять жестокость. Фиолетовые полосы от стеков, плетей и ремня доставляли дискомфорт. Было больно двигаться и садиться. Сакура мазала следы обезболивающими, шипя сквозь зубы и проклиная свою чувствительность. А ему всё это будто бы доставляло удовольствие. Посмеиваясь, Учиха пристально следил за тем, как она, кряхтя принимала разные позы так что бы меньше чувствовать боль.
Было ли это ещё темой или всё-таки насилием?
Сакуре было трудно определить. Ей нравилось и не нравилось одновременно. Она хотела получить Саске, но для этого приходилось приносить себя в жертву, терпеть боль и унижение. Сакура не сомневалась, что Учиха стоил того, чтобы терпеть. И она терпела. Больше года терпела.
А потом он исчез. Его не оказалось в съёмной квартире, сим-карта заблокирована, никто из общих знакомых так и не смог ничего сказать. Через месяц безрезультатных поисков стало понятно, что искать Учиху бесполезно. Если бы он хотел, то оставил бы сообщение. Но Саске этого не сделал, а значит, не хотел, чтобы его нашли.
Это было ударом. Маленькой смертью, личной трагедией Сакуры Харуно. Она оказалась ненужной. Её словно вышвырнуло волной в другую реальность. Лёгкие ещё не научились дышать другим воздухом, кожа ещё не привыкла к отсутствию влаги, и будущее предвещало только медленную болезненную смерть.
Первые два месяца прошли для Сакуры в тупом безмолвии. Словно кто-то резко отключил звук, а вместе с ним и все эмоции. Она перестала улыбаться, не могла адекватно реагировать на происходящее. На работе не могла сосредоточиться на цифрах, сбивалась, пересчитывала суммы заново снова и снова.
После пришла безысходность. Её начало ломать. Везде мерещился знакомый силуэт, а за каждым углом слышался знакомый голос. Харуно словно видела галлюцинации наяву. Пару раз даже чуть не попала под машину.
Пятый месяц прошёл под чёрным знаком, Сакуре казалось, что она умирает. Лёжа в постели, она часами смотрела в потолок, чувствуя, как с каждым движением секундной стрелки из неё вытекает жизнь. Но дни летели за днями, а она всё не умирала.
Шестой месяц она промаялась, как неприкаянная. Медленно к ней стало возвращаться ощущение реальности. Уже не так часто Сакура замирала перед экраном монитора, погружаясь в анабиоз. Даже Цунаде перестала её отчитывать.
Беспокойство, стресс и переутомление дали о себе знать, и вылились в жутчайшую простуду. И всё-таки её болезнь была как нельзя кстати. Только сейчас она почувствовала, как хочет жить. До этого момента, Сакура совсем не ощущала подобных порывов. Это было важным открытием. Она чувствовала себя Колумбом, не меньше.
И на этой эйфорической волне, Харуно позволила себе расслабиться. Ей отчётливо захотелось чужой безликой ласки и тепла. Не имело значения чьей именно. Она так долго бродила в темноте, так долго не могла найти выхода в лабиринте своих страданий, что любые руки, любое внимание сошло бы. Нет, Сакура совсем не хотела плотских утех, секса на одну ночь. Не желала она и отношений. Было ещё слишком рано, раны были ещё свежи, и строить дом на пепелище не имело смысла: призраки прошлого всё равно приникли бы внутрь и разрушили бы новый фундамент, и стало бы ещё невыносимее.
Желание получить тепло по ощущениям стало похожим на навязчивую идею, постепенно созревающую в мозгу.
Где-то Сакура читала, что отношения в теме завязываются быстрее, и это было заманчиво. Прежде ей не доводилось иметь подобных отношений. До Саске она вообще не подозревала, что такое может быть. Учиха не был хорошим Хозяином, скорее садистом. Она поняла это, когда постепенно принялась углублять свои знания в этой области, но это совсем не оттолкнуло Сакуру. Харуно приняла это как факт.
И вот судьба предоставила ей случай узнать, как это происходит, попробовать т же самое с новым человеком, дала попытку получить то самое тепло. Так почему бы ей не посмотреть, что из этого выйдет? В конце концов, она всегда может отказаться.
Подумав ещё немного, Сакура решила заполнить анкету. Впервые её пришлось задуматься над тем, что же она хочет получить от отношений, выбрать то, что ей нравится и то, что она совсем не приемлет. Это было ново для неё и для того, что бы сделать выбор пришлось изрядно потрудиться. Сакура то и дело останавливалась, прислушиваясь к себе. В высланном ею файле содержались все её тайные желания, открыто и без утайки. Ни к чему было юлить, не зачем было что-то скрывать. Всей кожей она ощущала свободу, вдыхала её носом и заново открывала для себя значение этого слова. Свободна выбирать. Это было так много.
***
Ответ пришёл на следующий день. Вернее пришёл он раньше, но прочла Сакура его только с утра.
«Приходи по этому адресу в пятницу к семи. Проведём пробную сессию, если понравится – оговорим следующую встречу.
С наилучшими пожеланиями,
Гаара»
Сердце заколотилось, как бешенное, засосало под ложечкой. Страшно и приятно одновременно. Разве можно ощущать в один момент два таких противоположных чувства?
В этой эйфории Харуно пробыла до самого вечера пятницы. Ей было лестно, что Гаара всё-таки решил встретиться с ней, и было страшно увидеть его. Ужасно было бы разочаровать его и разочароваться в нём самой. Ведь Гаара вполне мог оказаться совсем не таким, как она себе напридумывала.
В итоге, как бы Сакура с собой не боролась, любопытство и безотчётный поиск тепла, всё же толкнул её приехать по нужному адресу. Дом, в котором обитал Гаара, был многоэтажным, построенным в хорошем спальном районе города. Чистые тихие улочки располагали к себе. В широком, светлом холле консьерж, узнав её имя, пропустил Харуно без вопросов. Очевидно, Гаара был не беден.
На нужном этаже оказалось четыре двери. По две с каждой стороны от лифтов. Стены, выкрашенные в песочный цвет, плитка на два тона темнее, возле окон разрастались диковинные тропические растения, названия которых Сакура не знала. Двери одинаково коричневые, очевидно одной фирмы, только цифры разные.
Подойдя к нужной двери, Харуно нажала на белую пластмассовую клавишу звонка. В квартире раздалась приятная трель.
Дверь распахнулась, и на пороге появился хозяин квартиры. Сакура подумала, не ошиблась ли она адресом. Человек, стоящий напротив, вызывал в ней почти животный ужас. Под взглядом этих светло-зелёных глаз хотелось встать на колени и уползти за угол, чтобы там, обхватив себя руками раскачиваться и плакать. Красные волосы довольно длинные для мужчины имели интересный медный оттенок, ясно контрастирующий с бледной, почти фарфоровой кожей. Бровей у Гаары не было, только две нарисованные тврёдой рукой полоски тоже красного цвета, только чуть темнее. В губе блестел пирсинг, а на лбу красовалась татуировка. Тоже красная. Одет он был в чёрную футболку и чёрные широкие штаны с кучей карманов. В целом вид был устрашающим.
Он ответил на приветствие кивком головы. Таким же коротким движением мотнул в сторону квартиры, приглашая войти. Сакура не знала, что и думать. Тихий голосок в голове панически шептал о том, что нужно делать ноги, и что вот такие вот молчуны обычно и расчленяют своих жертв на куски, что бы потом избавиться от тела, бросив его где-нибудь на свалке по частям в полиэтиленовых пакетах. Мгновение спустя Харуно перешагнула порог, в светлую квартиру, так сильно контрастирующую со своим хозяином. Не дожидаясь её, Гаара прошёл в комнату, и девушке ничего не оставалось, как проследовать за ним, на ходу снимая лёгкое пальто.
Она нашла его на белом диване, раскладывающим бумаги в две разноцветные папки: чёрную и красную. По какому принципу сортировались листы, Сакура так и не поняла, но на каждом из них расплылись резкие, смелые карандашные росчерки, складывающиеся в причудливые рисунки. Мотивы были разнообразными, от изображения лесных нимф и дивных русалок до жутких дьявольских созданий и древних драконов.
Изображение одного такого висело и на стене позади дивана. Красно-жёлтый дракон извивался по всему полотну, изгибая чешуйчатое тело самым причудливым образом. Хищно раскрытая пасть, выставляла на обозрение два ряда тончайших зубов. Из ноздрей валил дым, а длинные усы развивались в воздухе. Но самой удивительной деталью были его глаза. Они были глубокого густо-зелёного цвета, яркие и выразительные. В них читалась гордость и несгибаемая сила. Сакуре на мгновение показалось, будто бы дракон следил за ней. Она на мгновение зажмурилась, что бы избавиться от этого странного ощущения.
- Присаживайся, - не поднимая головы, пробормотал Гаара. Голос у него был грудным, глубоким, с хрипотцой. Он не проявил к ней ровно никакого интереса, и внутри уже начинало царапать от накапливающейся обиды.
Сакура опустилась в кресло рядом скорее машинально, чем осознанно. Разгладила несуществующие складки на юбке, обвела взглядом гостиную, отмечая про себя почти безукоризненный порядок и чистоту. Гостиная была обставлена чёрно-белой мебелью, на полу лежал ворсистый ковёр. Большое окно, завешенное мягкими белыми занавесками, хорошо освещало комнату и в помещении не чувствовался недостаток света, что было само по себе странным потому, что стены комнаты были выкрашены в белый, а потолок и пол напротив, чернели непроницаемыми пятнами.
Покончив с бумагами, Гаара механическим движением уложил обе папки на полку под журнальным столиком. Затем откинулся на спинку дивана, сложил руки на груди и окинул гостью изучающим взглядом. Взгляд у него был тяжёлым, подавляющим. Сакура снова ощутила желание вскочить с места и броситься прочь из квартиры, но не смогла сдвинуться с места. Её словно бы пригвоздило к креслу. Гаара разглядывал Харуно с любопытством натуралиста-любителя, пронзающего трепещущую бабочку железной иглой. Она и вправду чувствовала себя экзотичным зверьком, которого работники зоопарка впервые выпустили в вольер и теперь с интересом наблюдали за его реакцией.
«Ладони вспотели, » - машинально отметила девушка, незаметно вытирая руки о юбку. Всё происходящее в комнате постепенно начало её раздражать. Гаара будто бы специально испытывал её, растягивая время, заставляя томиться в мучительном ожидании чего-то неизвестного. Сакура не любила ждать. Ожидание было тем, чем она занималась весь последний год. Тратить себя на это снова она решительно не хотела. Вся её сущность взбунтовалась, и недовольство поднялось вверх, вылившись в громкий нетерпеливый выдох.
Удивительно, но в ответ на это Гаара только улыбнулся. Хмурое лицо тут же преобразилось почти до неузнаваемости, взгляд потеплел, а в глазах заплясали бесовские искорки. С этим странным выражением на лице он снова потянулся к полке под крышкой столика, и, выудив оттуда пачку сигарет, закурил.
- Расскажи мне, что твой мастер делал с тобой? - выпустил в перерыве между затяжками. – Как проходили сессии?
Можно ли это было вообще назвать сессиями, вот что было правильным вопросом.
- У нас не было договорённостей и стоп-слов. Всё происходило спонтанно и непредсказуемо. Для меня, по крайней мере. Но я всегда могла сказать нет.
«Но никогда не говорила».
- Как часто вы встречались?
- Так часто, как он хотел.
Ответ Гааре не понравился. Он нахмурился, с силой выдыхая дым из лёгких, продолжая прожигать Харуно пристальным взглядом.
- Он тебя бил?
«Бил».
Она не скажет этого вслух. Это так.. неправильно. Гортань защипало, а взгляд сам собой упёрся в потолок. Встроенные лампочки. Красиво.
- Ты ощущала чувство удовлетворения от встреч?
Как ему удаётся каждый раз попадать по больному месту? Каждый вопрос направлен точно в цель и бьёт на поражение. Невыносимо. Подумать только, она сидит в чужой квартире и исповедуется незнакомому человеку.
- Нет.
Зачем она вообще это делала? Все её действия казались бессмысленными поступками маленькой глупой дурочки.
- Удовольствие во время сессий?
- Да, получала.
- Когда?
- Когда мне разрешалось прикасаться.
Это Сакура просипела, опустив взгляд в пол, сжалась, что бы хоть как-то защититься. Она, похоже, измяла всю юбку, то и дело, зажимая ткань в кулаках. Она чувствовала себя неуютно и не правильно. И стыдно. Было стыдно за себя и свои поступки.
- А он? Он к тебе прикасался?
- Редко.
Голос надломился. Настала тишина. Кажется, она выставила себя в невыгодном свете. Кому может понравиться девушка, так слепо увивающаяся за мужчиной, словно бы она была не больше, чем собачонкой? Кому может понравиться девушка, которая без протестов позволяла издеваться над собой так долго? Сакура поймала себя на мысли, что хочет нравиться этому человеку. Почему? Когда возникло это желание? Каким-то образом, человек, сидящий напротив, завоевал её расположение, даже не смотря на свой устрашающий вид.
Гаара докурил сигарету, затушил её в пепельнице и, придвинувшись корпусом ближе к Сакуре, вкрадчивым голосом сказал:
- Я ценю твою откровенность. Поступай так и впредь. Я знаю, говорить честно всегда трудно.
Харуно почувствовала облегчение. Она не зря раскрывала душу. Её приняли, её поняли, не оттолкнули, не рассмеялись ей в лицо, и даже не осудили. Чувство благодарности мягким теплом разлилось по венам.
Поэтому её совсем не покоробило, когда она услышала мягкую, но уверенную просьбу:
- Разденься для меня. Я хочу на тебя посмотреть.
То как просто и непринуждённо Гаара говорил о своих желаниях, подкупало, и Сакура просто не могла не поддаться такому решительному напору.
Она поднялась с дивана, отошла немного в сторону, от журнального столика. Колени подрагивали, и она боялась, что так и рухнет прямо на стол. Расстёгивая пуговицы на бежевой в мелкий цветок блузе, Харуно не ощущала особого дискомфорта. Гаара наблюдал за ней со сдержанным интересом, развернувшись к ней корпусом и протянув правую руку вдоль спинки дивана.
Когда она сняла с себя юбку-карандаш, он скептически оглядел телесного цвета колготы и заметил:
- В следующий раз одень чулки.
Сакура вспыхнула. Не то что бы она стеснялась своего тела. Совсем нет. Да и обнажаться ей было не впервой. Саске было безразлично, в чём она была одета. Сакура могла бы прийти хоть в чепчике и длинной бабушкиной ночной рубашке, Учиха даже глазом не моргнул бы. Раздеваясь перед Гаарой, Харуно ощущала давно позабытый трепет. В ней проснулась женщина, которая сбрасывая с себя одежду, вопрошала: «Достаточно ли я хороша?»
Щёки вспыхнули, когда очередь дошла до нижнего белья. Потянувшись руками к крючкам на кружевном лифе, Харуно ощутила, как краска заливает лицо.
- Чувствуешь стыд? – догадался Гаара. Он сидел всё так же неподвижно, трудно было сказать, какие эмоции он испытывал. Разве, что кончики пальцев изредка подрагивали на молочного цвета обивке. Не понимая чужой реакции, Харуно на мгновение растерялась, но тут же успокоилась, услышав подбадривающее:
- Ничего, привыкнешь.
Хотела ли она привыкнуть? Она думала об том, снимая с себя остатки одежды, но так и не нашла ответа.
Оставшись обнажённой, Харуно позволила себе снова заглянуть Гааре в глаза и невольно вздрогнула от пронизывающего насквозь взгляда. Гаара разглядывал её тело так неприкрыто, словно впитывал в себя каждую малейшую деталь. Сакура почувствовала себя фарфоровой статуэткой на пьедестале. Он медленно проследил за ней взглядом сверху вниз, а затем обратно.
- Повернись, - приказал хрипло и прочистил горло.
Её обдало жаром. Он занялся где-то внизу живота и поднимался волнами по позвоночному столбу до самого затылка. Сакура медленно обернулась вокруг своей оси и встала в исходное положение.
- Что ты знаешь о шибари? – последовал вопрос.
- Знаю, только в общих чертах. Никогда ничего подобного на себе не пробовала.
- Ты писала, что совсем не против связывания.
Сакура кивнула.
- У тебя есть проблемы с давлением, хронически болезни, травмы, полученные в детстве?
- Нет, ничего такого.
- Подожди немного, - Гаара поднялся с места и скрылся за одной из белых дверей.
На мгновение Харуно снова почувствовал себя покинутой, но уже в следующую минуту Гаара вернулся в комнату, вместе нанизанными на руку мотками верёвок разной длинны и ножницами.
- Присядь на колени, - попросил он, раскладывая ровные, чистые, аккуратные верёвки на столе. Закончив с этим, Гаара медленно обошёл Харуно по часовой стрелке. – Шибари – своего рода искусство, - заговорил мягким низким голосом. – Для того чтобы лучше его прочувствовать придётся прислушаться к себе. А для этого нужно выбросить все проблемы из головы. Расслабься. Верь мне и слушай своё тело. Если почувствуешь онемение или боль, говори сразу. Твоё стоп-слово -«красный». Скажешь его, и я мигом освобожу тебя. Это ясно?
- Да.
- Повтори, какое у тебя стоп-слово?
- Красный.
- Умница, - похвалил Гаара, и было что-то в этом слове интимное. Что-то такое, чего в её жизни не случалось. – Постарайся расслабиться, - сказал он, поглаживая кожу у основания шеи.
Сакура невольно вздрогнула от этого ненавязчивого прикосновения. Это был первый раз, когда он прикоснулся к ней. От этого по телу прошли мурашки, сосредотачиваясь где-то у сосков. Такую крупную дрожь невозможно было не заметить, но Гаара, как ни в чём не бывало, подхватил верёвку со стола и обернул первый виток вокруг её талии. Сакура успела рассмотреть, что на каждую верёвку с обоих концов венчали тугие узлы. На ощупь она оказалась грубоватой, даже слегка колючей. Там где верёвка касалась тела, кожа словно бы становилась чувствительней. Гаара плёл свою сеть с мастерством рыбака. Лицо его выражало сосредоточенность, а уверенные движения говорили о том, что он делал это уже не в первый раз. Сердце пропускало такт, каждый раз, когда кончики пальцев касались обнажённой кожи. Сакуре казалось, что в эти места горели яркими всполохами. Он касался её бережно, аккуратно завязывал узлы один за другим, внимательно следя за её реакцией.
Харуно, наконец, смогла рассмотреть его поближе. Оказалось, что у Гаары правильные, красивые черты лица. Что кожа у него болезненно-белая, а под глазами залегли тени. Провалы зрачков были сильно расширены, и, заглянув в них, Сакуре показалось, то её постепенно затягивает в чёрную дыру.
Её уже связывали прежде. Учиха периодически привязывал Харуно к кровати или тумбочке. Порой это было формой наказания, иногда частью эротической игры. Сакуре нравилось чувствовать себя беспомощной, отдавать себя во власть, но с Саске она никогда не чувствовала себя в безопасности. Это было вечное, изматывающее напряжение – пытаться понять какую игру он ведёт в этот раз и к чему всё происходящее может привести. Не то чтобы она опасалась за свою жизнь, нет. Просто Саске был не из простых людей, и на то, чтобы предсказать его реакцию на то или иное действие уходило много сил. Неизвестность выматывает.
И хоть у Сакуры уже имелся опыт бандажа, в случае с Гаарой всё было по-другому. Она не просто была обездвижена или не имела возможности сбежать. Она была целиком в его власти, но это не пугало, а только распаляло неизвестные до этого ощущения. Каждое нечаянное или преднамеренное касание чувствовалось острее, сеть, окутывающая тело, вторила его контурам, подчёркивая, оттеняя. Сакура как-то по-новому ощущала своё собственное тело и все его реакции. Даже дыхание, даже биение сердце стали чувствоваться по-другому.
Последний штрих – Гаара завязал её руки за спиной и отошёл на несколько шагов, чтобы получше рассмотреть результаты своей работы. Затем снова обошёл её кругом. Под этим изучающим взглядом Сакура почувствовала себя произведением искусства не меньше. Без его искусных рук, порхающих по всему её телу, стало невыносимо тоскливо. Захотелось снова испытать эти ощущения и даже больше. Она хотела получить от Гаары больше, получить всё, что он мог ей дать.
- Что ты чувствуешь?
Сакура подняла на него глаза. Пришлось немного вскинуть голову, чтобы увидеть лицо Гаары. Что она чувствовала, связанная, стоя на коленях, перед человеком, которого она едва знала?
Тепло.
Сакура чувствовала тепло.
- Не знаю, - Сакура прикрыла глаза, прислушиваясь к ощущениям. Она понятия не имела, как описать ту невероятную гамму эмоций, которую ей довелось почувствовать. – Я.. мне кажется, я стала чувствовать острее. Как будто бы.. как будто бы я заново родилась.
Она широко распахнула глаза, изумлённая этим открытием, этой ёмкостью произнесённых слов и глубины вложенного в них смысла. Задышала чаще, взволнованная тем, что эти ощущения в ней смог породить именно Гаара.
Вздохнув, он принялся ловко расплетать узлы. Гаара делал это в обратно порядке, начиная с рук, и Сакура едва подавила в себе желание прикоснуться к его рукам. Руки у Гаары были красивые, с изящными запястьями и тонкими ловкими пальцами. Весь он был каким-то тонкокостным, почти болезненным. Это впечатление не смягчало даже то, что под бледной кожей чётко просматривались натренированные мышцы.
Странные противоречивые эмоции охватили Харуно. Ей было жалко, что нить-верёвка связывающая их, разрушалась под пальцами её нового знакомого. И в то же время она была рада ещё нескольким минутам близости.
- Зачем ты здесь? - спросил Гаара, почти покончив с верёвками.
- Что?
Вопрос прозвучал неожиданно, Сакура, не успевшая прийти в себя, отреагировала не сразу.
- Зачем ты здесь? – повторил Гаара, с такой интонацией, словно они говорили о погоде на завтра.
Что он имеет ввиду? Ему что-то не понравилось? Сакура сделала что-то не так?
Она взглянула на него с непониманием.
- Что ты хочешь услышать?
- Правду, - твёрдым голосом произнёс Гаара. - Запомни, я всегда хочу слышать только правду.
Он помог Харуно подняться, растёр её затёкшие икры привычным движением, будто бы делал это каждое утро.
- От твоего ответа зависит будем ли мы продолжать наши встречи,- сказал он, поднимаясь с колен. Сакура заметила, что Гаара выше неё. – Считай это домашним заданием. Я не приму тебя, пока не получу нужный мне ответ.
Сомневаться в его словах не приходилось – Гаара был абсолютно серьёзен.
- Это значит «нет»? – Сакура почувствовала себя уязвлённой. Он её так отшить пытается?
- Это значит «всё зависит от тебя». Как со мной связаться, ты знаешь. В крайнем случае спросишь у Наруто мой номер. На сегодня сеанс закончен. Можешь одеваться, и прикрой за собой дверь, когда будешь уходить.
С этими словами Гаара собрал в охапку все верёвки и скрылся за той же дверью, где эти самые верёвки добыл, оставив Сакуру в недоумении.
Харуно вспыхнула, разозлившись на саму себя. Дура, дура, ну и дура же она! Идиотка, зачем она только пришла сюда? Как она вообще согласилась в этом участвовать, да и ещё и удовольствие испытывать? Испытала? Понравилось?
Сакура судорожно натягивала на одежду, ругая себя на чём свет стоит. От стыда и обиды ей хотелось провалиться сквозь землю. Хорошо, что он ушёл, так ей хотя бы одеваться уютнее. Ушёл? Да он удрал, как последний трус!
Как он только мог ей понравиться? Этот самоуверенный высокомерный выскочка! Он и правда думает, что она горит желанием вернуться сюда хоть ещё один раз? В эту психоделическую черно-белую комнату? Психопат! Только психопаты могут жить в такой обстановке!
Сакура натянула юбку, и находу застёгивая блузку почти побежала в прихожую. Подхватив пальто, она уже хотела броситься к двери, как взглядом выхватила из гостиной того самого серебристого дракона. В этот раз он показался ей зловещим, а густо-зелёные глаза всё так же следили за ней. Сакура вздрогнула и поспешила к двери.
Она спустилась вниз, пешком отправилась к метро, проклиная всё на свете: так до конца и не прошедшую простуду, психопатов, живших в шахматных комнатах, настырного Наруто, свою тупую детскую наивность и невероятную, фееричную глупость.
Ей хотелось только одного, поскорее добраться домой, принять гору прописанных ей таблеток и лечь спать. Только что бы забыть о сегодняшних событиях, как о страшном, нереальном сне. Завтра всё утрясётся, а через пару дней впечатления смажутся, стыд станет не таким острым, а ещё недели через две она совсем забудет о том, что такой человек, как Гаара когда-либо встречался на её пути.
Человеческая память – хорошая штука. Если не даёт сбои, как в некоторых случаях.
И всё же сегодня ей удалось на время отвлечься от воспоминаний о Саске.
День, очевидно, был прожит не зря.
Продолжение следует...
* «false down» название песни японской рок-группы Screw. Идиома не имеет адекватного русского эквивалента. Близко по смыслу подходят словосочетания «ложная надежда», «мираж».
** «Перед рассветом всегда темнее» слова из песни «Shake it out» американской группы Florence and the Machine.
@темы: ООС, АУ, фанфик, романтика, ГаараСакура, СаскеСакура
-
-
15.06.2012 в 17:31Спасибо!
-
-
18.06.2012 в 22:01И совсем не глупый вопрос, а очень даже важный для понимания текста человеком, не посвящённым в тему БДСМ отношений (:
Всегда рад быть полезным (:
-
-
21.06.2012 в 15:07Спасибо за пояснение.
Посмотрела список терминов. Оказывается в BDSM все так... непросто, что ли, и организованно. Не ожидала.
Наруто же уверен, что у этих двоих всё получится.
Я тоже уверена! Буду за них болеть